Для определения всей массы народа отдельной страны я употребляю термин общество. Необходимость в его использовании возникла потому, что часть народа, расположившаяся между маргиналами и элитой, стала называть народом только себя.
Это люди достатка от весьма небольшого, до более чем значительного, работающие на себя, на частную или государственную компанию, а также бюджетники.
Их отличает то, что за политикой они наблюдают как бы со стороны и резко отделяют себя от элиты. Последнюю они презрительно именуют «элитка», намекая, таким образом, на её несоответствие занимаемому в обществе положению. К маргиналам они относятся гораздо лучше (нежно-презрительно). Мотивация проста: «маргиналы не виноваты, это «элитка» довела их до такого состояния».
Государство видится «народу» просто: есть «народ» («работяги»). «Работягой» может себя называть и быть признанным таковым «народом», вполне зажиточный бизнесмен, главное, чтобы его бизнес не требовал взаимодействия с политическими структурами (был недостаточно крупным или просто нестратегическим). Такой бизнесмен вполне может солидаризироваться со своим рабочим в презрительном отношении к «элитке».
Забавно при этом, что нижние и средние слои «элитки» по своему достатку находятся на одном уровне с рабочим, а не с бизнесменом. Работа у большинства госслужащих тяжёлая, зарплата небольшая, рабочий день ненормированный, ответственность большая (часто вплоть до уголовной), дополнительных коррупционных источников дохода у большинства нет. Разве что отпуск и пенсия (если удастся до неё дожить) как-то радуют.
Но в глазах «народа» большинство госслужащих – мироеды («элитка»), а ненавидящий «элитку» бизнесмен – «работяга» (свой человек).
«Народ» считает, что «элитка» как-то сама собой захватила власть и использует её для того, чтобы сделать весь народ маргиналами, как-то по-особому его «обмануть». Маргиналы в представлении «народа» — люди, добровольно ушедшие на дно, чтобы не участвовать в борьбе «элитки» и «народа» — своего рода «даосы» нашего времени. В «народе» ходит масса легенд о великих маргиналах, обладающих сакральным знанием и рассказывавшим имярек, за литром водки о том как устроен мир и где именно находится гнездо рептилоидов, насылающих на народ «элитку».
Себя «народ» рисует натуральным ослом. «Народ» ничего не знает, ничего не может, права его – сплошной обман, на выборах побеждают не те, за кого «народ» голосует, настоящая элита, которой доверяет «народ», прозябает, спиваясь по подвалам, а власть захватила рептилоидная «элитка», к «народу» никакого отношения не имеющая.
При этом «народ» называет себя мудрым, очень обижается и начинает грязно ругаться, если кто-то высказывает в его мудрости сомнение. «Народ» также мечтает (вслух) что кто-то придёт и сделает ему революцию. Революцию он представляет себе, как распитие пресловутого литра водки под столбами с развешанной на них «элиткой».
С этого момента должна начаться сладкая жизнь. Некоторые, «особенно выдающиеся» народы, которым мечту о «революции» реализовали американцы, добавляют, что если сладкая жизнь не начнётся «мы снова выйдем на майдан».
Вся эта сказка нужна лишь для того, чтобы «народ», представляющий сердцевину общества, мог с чистой совестью снять с себя ответственность за свою судьбу и за судьбу своего государства, не только не потеряв при этом самоуважения, но даже позволяя себе изрядную дозу чванства.
Больше всего «народ» не любит, когда ему напоминают, что «всякий народ заслуживает свою власть». Тут у него прямо падучая начинается.
Так вот народ ошибается изначально. Мне потому и пришлось использовать объединительный термин «общество», что самозванный «народ» отделил от себя элиту, совместно с которой только народом и является. Одно из первых народных представительств на планете – британский парламент состоит из палаты лордов (управляющей элиты) и палаты общин (управляемых, «народа»). Устойчивость британской политической системе придаёт рано пришедшее осознание того, что только вместе управляемые и управляющие и составляют народ, что они являют собой единство борющихся противоположностей, баланс между которыми создаёт государство, а дисбаланс разрушает.
Поскольку же у нас термин «народ» прочно закрепился за социальной группой управляемых, сознательно абстрагирующихся от политики (в оправдание даже провозгласивших её «грязным делом»), для обозначения социально-политического единства управляемых и управляющих я вынужден вместо термина народ использовать термин общество.
Всё общество является единым организмом. Элиту народ выделяет из своей среды. Сословные и кастовые барьеры давно ушли в прошлое, социальные лифты работают исправно. Пробиться в элиту трудно – высока конкуренция, но это нормально, было бы просто ужасно если бы никто не стремился стать элитой (не только управленческой, но и научной, литературной, музыкальной и т.д.)
Чтобы пробиться надо помимо профессиональных достоинств обладать ещё и бойцовскими качествами. Бывает, что гипертрофированные бойцовские качества позволяют пробиться человеку с минимумом достоинств, но бывает, что случай заносит в ряды элиты и абсолютного «ботаника», не обладающего даже минимумом маскулинности и ничего не видящего за пределами сферы своих профессиональных интересов.
Элита – срез общества, в гипертрофированном виде представляющий все его достоинства и недостатки. Поэтому, когда «народ» ругает «элитку», понося её последними словами, бывает одновременно смешно и стыдно за него – ведь он просто разглядывает собственное отражение в зеркале, все брошенные им камни летят в его собственную физиономию.
Если у народа вдруг возникла никудышняя элита (сплошные воры и предатели), значит создан соответствующий механизм отбора. Но у истоков создания механизма отбора всегда стоит народ. Народ выходит на улицы, чтобы совершить революцию, народ из своей среды выдвигает новых управленцев, а также тех, кто будет контролировать старые кадры. В конце концов народ голосует на выборах, которые необходимы элите, для фиксации факта поддержки большинством одной из многочисленных элитных групп, серьёзно или незначительно расходящихся в своём видении путей развития общества и государства.
Народ не един и элита не едина. Несмотря на то, что в ходе избирательных кампаний применяются грязные приёмы, они эффективны лишь настолько, насколько народ готов их воспринимать. Например, явный алкоголизм Ельцина народ не считал проблемой, пока воспринимал его как «народного президента», защитника своих интересов. Как только наступило разочарования за президента-алкоголика народу стало стыдно. Обвинения в «харасменте», даже беспочвенные, легко ломают карьеры западных политиков, а в России на них никто не обращает внимания (даже если основания для таких обвинений есть).
Народ вырабатывает народную мораль, которая и диктует политикам нормы поведения. Поэтому в России политик может приворовывать, если при этом на отлично справляется со своей основной задачей («воровать с прибылей» или, как говорили в старину, когда зарплату чиновникам не платили, а должность предполагала «кормление», «брать по чину»), а на Украине нормой является ничего не сделать, всё украсть и попросить ещё денег. И никто не удивится.
Пока народ считал, что «наши мальчики не должны умирать за Донбасс», Пугачёва пела и плясала, как только народ поддержал СВО, она покинула страну. И таких примеров можно привести множество.
Народ и элиты существуют в неразрывном единстве. Без этого единства нет общества, а государство может существовать только в формате внешнего управления иностранными, другому народу принадлежащими, элитами. Но тогда это будет уже государство другого народа или же оно будет действовать в интересах другого народа.
И тогда не приходится удивляться, что кто-то воюет «до последнего украинца», за американские интересы. Не надо было свою элиту майданить, все были бы живы и жили бы в тепле и достатке. А так в стране «народный президент», в парламенте сплошные «слуги народа», а самого народа уже почти не осталось.
Народ может поменять свою элиту. Обычно это выходит плохо, но теоретически такая возможность есть, как есть и примеры удачной эволюционной смены элит (последний для России – путинское правление). Элита поменять народ не может. Если народ её по какой-то причине не устраивает, лучше сразу эмигрировать, иначе дело закончится большим погромом, который серьёзно проредит народ, но под корень уничтожит элиту.
Элита, кроме критических ситуаций, не должна обновляться массово – в управлении очень важна консервативная традиция. Но она не должна и застаиваться – постоянный приток свежей крови необходим, как необходимы и своевременные инновации.
Для укрепления государства (если народ встречают по одёжке, то элиту по государству, которое она представляет) и сохранения собственных позиций в этом государстве, элита заинтересована во взаимодействии с народом, но не с кем попало, прочитавшим одну статью в интернете и пытающимся всем «открыть», потрясшую его «истину», а с народом грамотным, образованным, способным к осознанному выбору.
Раньше это достигалось введением имущественного и образовательного ценза на выборах. Сейчас данный механизм не работает. В России выход нашли в расширении информационного взаимодействия, обеспечению высокой скорости прохождения сигнала прямой и обратной связи.
Однако вечных решений не бывает. Рано или поздно каналы связи окажутся перегружены, сигнал начнёт затухать раньше времени и придётся искать новый способ эффективного взаимодействия. Собственно задача общества, создающего и оберегающего своё государство, как раз и заключается в том, чтобы постоянно искать, находить и внедрять всё более эффективные способы взаимодействия элиты и народа.
Так создаётся внутренняя стабильность, так обеспечивается опережающее инновационное развитие. Сим победиши!
«Элитка» тоже встречается в этом мире. Она сосуществует с народишком. И никак иначе. Где народ мудр и велик, там уважаемая патриотичная элита, а где народ превратился в жадный до дармовщины народишко, там компрадорская «элитка». Выбор, как всегда, за народом.
https://ukraina.ru/20241027/1058394211.html