Казахстан хочет отсудить у западных нефтяных компаний 150 миллиардов долларов. Власти считают, что они недостаточно эффективно разрабатывают казахские месторождения, и в такую круглую сумму оценили упущенную выгоду за последние годы.
Однако истинная цель Казахстана может быть вовсе не в том, чтобы заставить нефтяных гигантов заплатить один раз и продолжать качать «черное золото».
Как пишет Bloomberg, речь идет о претензиях Казахстана к компании-оператору месторождения Кашаган и еще ряда проектов North Caspian Operating Company N.V.
Сегодня в этот консорциум входят крупнейшие западные нефтяные компании — Eni (16,81%), Shell (16,81%), ExxonMobil (16,81%), TotalEnergies (16.81%), Inpex (7,56%), а также китайская CNPC (8,33%) и казахская KazMunayGas (16,88%). Первый иск против NCOC Казахстан подал год назад на сумму 13 млрд долларов. Позже сумма была увеличилась до 15 млрд долл., а теперь и до 150 млрд. долл.
Казахская сторона утверждает, что международные нефтяные компании нарушали тендерные процедуры и не выполняли в полном объеме подрядные работы, затягивали разработку месторождения.
Дополнительный иск касается упущенной выгоды на сумму 138 млрд долларов и отражает расчет стоимости добычи нефти, которая была обещана правительству Казахстана, но не была доставлена разработчиками месторождений, пишет Bloomberg.
Конечно, заявленная сумма претензий выглядит астрономической. В Eni уже заявили, что не считают «основания для претензий или конкретные суммы запрашиваемой компенсации достаточно обоснованными или заслуживающими доверия». Остальные члены консорциума отказались от официальных комментариев по поводу претензий, так как это коммерческая тайна.
У Казахстана уже есть опыт успешных разбирательств в арбитраже с западными компаниями. В 2008 году партнеры по Кашагану согласились выплатить Казахстану 5 млрд долл. и продать долю в предприятии государственному «КазМунайГазу».
Еще больше интересного в нашем Телеграм-канале:
В 2020 году Shell, Eni и их партнеры по Карачаганакскому нефтегазовому предприятию заплатили 1,3 млрд долл., чтобы урегулировать давний спор с государством по поводу распределения доходов. А в прошлом году арбитражный суд страны обязал NCOC выплатить более 5 млрд. долларов из-за нарушения экологический требований на том же Кашаганском месторождении.
Тем не менее, порядок этих сумм далеко не так велик, как новые претензии. Для сравнения, весь годовой ВВП страны составляет 255 млрд. долл. Тем более, что инвесторы утверждают, что выгода вовсе не так велика, месторождение сложное, да еще и есть проблемы с маршрутами доставки нефти до конечного потребителя.
Но, как рассказал «СП» ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, эксперт Финансового университета при Правительстве РФ Игорь Юшков, на самом деле Казахстан не собирается вытрясать штраф в сотни миллиардов из западных компаний. Чего на самом деле добивается государство, так это пересмотра невыгодных соглашений о разделе продукции. И сейчас, с учетом ситуации в мире, у него есть хорошие шансы добиться успеха.
— Соглашение о разделе продукции, в рамках которого разрабатываются крупнейшие месторождения Казахстана, в том числе Кашаган, были подписанные в 90-е годы, когда Казахстан находился в сложной ситуации. Советский Союз развалился, была неопределенность с рынками сбыта, ограниченный доступ к технологиям и оборудованию, чтобы разрабатывать свои ресурсы.
Проще всего было позвать тех, кто может это сделать и у кого, самое главное, есть деньги, чтобы инвестировать в развитие месторождений. Переговорная позиция у Казахстана, как у государства, была очень слабой. Максимум, что они могли дать со своей стороны, это ресурсную базу — доступ к месторождениям.
Кроме того, в тот период была не такая уж высокая конкуренция на рынке. Не было азиатских компаний, китайских, которые тоже могли бы поучаствовать в разработке. Поэтому позвали тех, кто был — западные, в основном американские компании, и соглашения с ними были очень и очень сомнительны в плане выгоды Казахстана.
Конкретные условия — это коммерческая тайна, но и казахские руководители, и эксперты постоянно говорят о том, что государство от этих соглашений получает мало. Если бы они подписывали эти договоренности в нормальной ситуации, они были бы гораздо более выгодны.
Поэтому сейчас Казахстан хочет переписать эти соглашения. Терять им особо нечего, нужно действовать быстро, потому что есть противоречивые взгляды на то, что будет дальше с углеводородами.
Многие западные политики говорят об энергетическом переходе. Дожидаться, пока закончится нынешнее соглашение, а потом остаться на падающем рынке, когда потребление снижается, а цены низкие, Казахстан не хочет.
«СП»: Значит, такими исками Казахстан просто давит на западных партнеров?
— Сейчас идеальные условия для переговоров — углеводороды нужны, они востребованы. Более того, уменьшилась альтернатива на рынке — в Россию никто не пойдет, Венесуэла и Иран под санкциями, участники соглашения ОПЕК+ ограничивают объемы производства.
Казахстан понимает, что западные игроки хотят удержаться в его проектах. Его позиция сильная, поэтому они затевают этот диалог и постоянно увеличивают требования к иностранным инвесторам.
Причем озвучиваются разные идеи, не только об упущенной выгоде, а вплоть до: «Давайте вообще их выгоним» или «Давайте отдадим их активы российским компаниям в обмен на золотовалютные резервы, которые Запад забирает».
Казахстан дает понять, что западные компании могут вообще уйти из страны, не очень-то они и нужны. Есть азиатские компании, есть российские, да и у самого Казахстана денег сейчас много, так что можно самим купить технологии и пригласить сервисные структуры.
Казахские власти считают, что сейчас самое время давить на иностранцев, чтобы либо выдавить их, либо, что приоритетно, чтобы поменять распределение прибыли.
Вот почему они сейчас давят на западные компании. Конечно, они выдвигают к ним нереальные требования по поводу экологии, по поводу упущенной выгоды.
Но они и не хотят получить эти деньги, а потом продолжать работать на старых условиях. Им нужно эти условия поменять. А деньги — так уж и быть, мировое соглашение подпишут и все многомиллиардные штрафы аннулируют.
«СП»: А что насчет контраргументов западных компаний о том, что упущенная выгода не так велика — нефть добывать сложно, доставлять ее потребителям трудно и так далее?
— Проблем с доставкой казахской нефти нет. Они просто сдают ее в Каспийский трубопроводный консорциум (КТК), она идет в Новороссийск и там отгружается. С чем есть проблемы, так это с альтернативными маршрутами доставки в обход России.
Гнать нефть через Каспий танкерами, разгружаться в Азербайджане, оттуда через Грузию по «трубе» в Турцию — очень хлопотно. Для этого нужен флот на Каспии, это сложная история.
Хотя в 2022—2023 годах казахи действительно купили несколько танкеров, которые Россия, кстати, пропустила через канал. Но все равно такой маршрут гораздо сложнее, длиннее и дороже, чтобы прийти на традиционные рынки в южной Европе.
Помимо КТК, казахи могут сдавать свое сырье просто в российскую систему «Транснефти», что они и делают. Ежегодно по 15−17 миллионов тонн идет через Россию не по КТК и выходит либо на Новороссийск, либо на Усть-Лугу, откуда потом идем в северную Европу.
Что касается объемов добычи, вокруг этой темы постоянно идет битва. Казахское руководство говорит о том, что у них под землей вторая Саудовская Аравия или Кувейт, нефти много, а добыча дешевая. Но недропользователи, наоборот, постоянно склонны завышать затраты на добычу, они говорят, что все очень сложно, ничего добыть нельзя, они делают колоссальные инвестиции, просто чтобы сохранить добычу.
А все потому, что соглашение о разделе продукции подразумевает, что чем больше у недропользователей затрат, тем меньше они должны отдавать государству.
Думаю, Казахстан не станет вторым Кувейтом, даже если сменятся недропользователи. Но нынешние объемы производства можно сохранять еще много лет. Это уже много, тем более в условиях хрупкого баланса на рынке, казахская нефть важна.
Поэтому шанс добиться пересмотра соглашения у Казахстана есть. Им просто нужно быть последовательными. Сейчас очень удачный период, чтобы заставить иностранцев согласиться хотя бы на частичный пересмотр соглашения о разделе продукции, чтобы Казахстан от своих же недр получал больше.